Апельсин

Они меня… делили.

Я был один. Их было много.

«Ты такой заводной», — говорили они.

Ёжик. Чижик.

Быстрые, колючие, озорные.

Вспоминая их, я вспоминаю о вещах, которые не вернуть. Время, люди, отданные в долг деньги. Кроме меня они любили Олейникова, Введенского, Хармса, Заболоцкого. Да… Чижик и ежик. Они ушли, и с ними, я чувствовал, ушли как будто две частички меня.

Я всегда хотел быть Солнцем, стремился к личностной целостности, но чувствовал, моя природа против, будто надтреснутое зеркало внутри, будто стоит только приложить небольшое усилие и…

Утята и котята.

Они выжали из меня все соки, опустошили моё тело. «Что ты такой кислый?». Я не знал, что ответить. Наверное, я недостаточно зрелый для таких отношений.

Бобр. Мокрый, с большим хвостом несказанного прошлого.

Я опустошён. Так пусто внутри. Пришёл волк. Волк… был… волчицей. Я чувствовал, что от меня осталась одна оболочка, я чувствовал себя баркасом с продырявленным бортом на дне Финского залива, подбитым лётчиком, что с меня ещё можно взять, что я мог ей дать?.. Одна кожура, никому ненужный.